Неизвестные факты об известных писателях. Анна Ахматова. Анна ахматова - биография, информация, личная жизнь

Ахматова Анна Андреевна (1889-1966) – русская и советская поэтесса, литературовед и переводчик, в русской литературе ХХ века занимает одно из значимых мест. В 1965 году была номинантом на литературную Нобелевскую премию.

Раннее детство

Анна появилась на свет 23 июня 1889 года вблизи города Одессы, на тот момент семья проживала в районе Большой Фонтан. Её настоящая фамилия – Горенко. Всего в семье родилось шестеро детей, Аня была третьей. Отец – Андрей Горенко – по происхождению дворянин, служил на флоте, инженер-механик, капитан 2-го ранга. Когда родилась Аня, он уже был в отставке. Мама девочки, Стогова Инна Эразмовна, приходилась далёкой родственницей первой в России поэтессы Анны Буниной. Материнские корни уходили глубоко к легендарному ордынскому хану Ахмату, отсюда Анна и взяла свой творческий псевдоним.

На следующий год после того, как родилась Аня, семья Горенко уехала в Царское Село. Здесь, в небольшом краешке пушкинской эпохи, прошло её детство. Познавая окружающий мир, девочка с ранних лет видела всё то, что описывал в своих стихах великий Пушкин – водопады, зелёные великолепные парки, выгон и ипподром с маленькими пёстрыми лошадками, старый вокзал и чудную царскосельскую природу.

На лето каждый год её увозили под Севастополь, где все дни она проводила с морем, она обожала это черноморское приволье. Она могла купаться во время шторма, прыгала с лодки в открытое море, бродила по берегу босиком и без шляпы, загорала до того, что начинала облазить кожа, чем неимоверно шокировала местных барышень. За это её прозвали «дикой девочкой».

Учёба

Чтению Аня обучалась по азбуке Льва Толстого. В пятилетнем возрасте, слушая, как учительница занимается со старшими детьми французским языком, она научилась на нём говорить.

Обучение Анна Ахматова начала в Царском Селе в Мариинской гимназии в 1900 году. В начальных классах она училась плохо, потом подтянула успеваемость, но всегда учёба давалась ей неохотно. Проучилась она здесь 5 лет. В 1905 году развелись родители Анны, дети болели туберкулёзом, и мать увезла их в Евпаторию. Этот город запомнился Ане чужим, грязным и грубым. Год она училась в местном учебном заведении, после чего продолжила учёбу в Киеве, куда уехала с мамой. В 1907 году она закончила обучение в гимназии.

В 1908 году Анна стала учиться дальше на Киевских высших женских курсах, отделение выбрала юридическое. Но юриста из Ахматовой не получилось. Положительная сторона этих курсов сказалась для Ахматовой в том, что она выучила латынь, благодаря этому впоследствии овладела итальянским языком и могла в подлиннике читать Данте.

Начало поэтического пути

Литература была для неё всем. Своё первое стихотворение Анна сочинила в возрасте 11 лет. Во время учёбы в Царском Селе она познакомилась с поэтом Николаем Гумилёвым, который оказал немалое влияние на выбор ею своего будущего. Несмотря на то, что отец Анны скептически относился к её увлечению поэзией, девушка не переставала сочинять стихи. В 1907 году Николай помог в публикации первого стихотворения «На руке его много блестящих колец…» Стих вышел в издававшемся в Париже журнале «Сириус».

В 1910 году Ахматова стала женой Гумилёва. Они обвенчались в церкви под Днепропетровском и уехали в медовый месяц в Париж. Оттуда вернулись в Петербург. Сначала молодожёны жили с матерью Гумилёва. Только через пару лет, в 1912 году, переехали в маленькую однокомнатную квартиру в Тучковом переулке. Небольшое уютное семейное гнёздышко Гумилёв и Ахматова ласково называли «тучкой».

Николай помогал Анне в публикации её поэтических сочинений. Она не стала подписывать свои стихи ни девичьей фамилией Горенко, ни фамилией по мужу Гумилёва, она взяла псевдоним Ахматова, под которым величайшая русская поэтесса серебряного века стала известной на весь мир.

В 1911 году стихи Анны стали появляться в газетах и литературных журналах. А в 1912 году вышел в свет её первый сборник стихов под названием «Вечер». Из 46 стихов, вошедших в сборник, половина посвящена расставаниям и смерти. Перед этим у Анны умерли две сестры от туберкулёза, и она почему-то твёрдо была уверена, что её в скором времени постигнет та же участь. Каждое утро она просыпалась с чувством скорой смерти. И только через много лет, когда ей будет больше шестидесяти, она скажет:

«Кто ж знал, что я задумана так надолго».

Рождение сына Льва в этом же, 1912-м, году отодвинуло на задний план мысли о смерти.

Признание и слава

Через два года, в 1914 году, после выхода нового сборника стихов под названием «Четки», к Ахматовой пришли признание и слава, критики тепло принял её труд. Теперь читать её сборники стало модно. Её стихами восхищались не только «влюблённые гимназистки», но и входящие в мир литературы Цветаева и Пастернак.

Талант Ахматовой был признан публично, и помощь Гумилёва уже не имела для неё такого существенного значения, у них всё чаще расходились мнения по поводу поэзии, было много споров. Противоречия в творчестве не могли не сказаться на семейном счастье, начался разлад, в итоге Анна и Николай развелись в 1918 году.

После развода Анна довольно быстро связала себя вторым браком с учёным и поэтом Владимиром Шилейко.

Боль трагедии Первой мировой войны тонкой нитью прошла через стихи следующего сборника Ахматовой «Белая стая», который вышел в 1917 году.

После революции Анна осталась на Родине, «в своём грешном и глухом краю», за границу не уезжала. Она продолжала писать стихи и выпустила новые сборники «Подорожник» и «Anno Domini MCMXXI».

В 1921 году она рассталась со своим вторым супругом, а в августе этого же года был арестован, потом расстрелян её первый муж Николай Гумилёв.

Годы репрессий и война

Третьим супругом Анны в 1922 году стал искусствовед Николай Пунин. Она совсем перестала печататься. Ахматова очень хлопотала о выходе её двухтомного сборника, но его издание так и не состоялось. Она занялась подробным изучением жизненного и творческого пути А. С. Пушкина, а также её безумно интересовала архитектура старого города Петербурга.

В трагические для всей страны 1930-1940 годы Анна, как и многие её соотечественники, пережила арест мужа и сына. Она много времени проводила под «Крестами», и одна женщина узнала в ней знаменитую поэтессу. Убитая горем жена и мать спросила у Ахматовой, сможет ли она описать весь этот ужас и трагизм. На что Анна дала положительный ответ и начала работу над поэмой «Реквием».

Потом была война, заставшая Анну в Ленинграде. Врачи настаивали на её эвакуации по состоянию здоровья. Через Москву, Чистополь и Казань она всё-таки добралась до Ташкента, где пробыла до весны 1944 года и выпустила новый сборник стихов.

Послевоенные годы

В 1946 году поэзия Анны Ахматовой подверглась резкой критике со стороны советского правительства и её исключили из Союза советских писателей.

В 1949 году опять арестовали её сына Льва Гумилёва, его приговорили к 10 годам в исправительно-трудовом лагере. Мать любыми способами старалась помочь сыну, оббивала пороги политических деятелей, посылала прошения в политбюро, но всё было безрезультатно. Когда Лев освободился, он считал, что мать недостаточно сделала, чтобы ему помочь, и их отношения так и останутся натянутыми. Лишь перед самой смертью Ахматова сумеет наладить связь с сыном.

В 1951 году по просьбе Александра Фадеева Анна Ахматова была восстановлена в Союзе писателей, ей даже выделили маленький дачный домик от литературного фонда. Дача находилась в писательском посёлке Комарово. В Советском Союзе и за границей снова стали публиковать её стихи.

Итог жизни и уход из неё

В Риме в 1964 году за творчество и вклад в мировую поэзию Анне Ахматовой вручили премию «Этна-Таормина». В следующем, 1965-м, году в Оксфордском университете ей присвоили почётную степень доктора литературы, и в это же время вышел последний сборник её стихов «Бег времени».

В ноябре 1965 года у Анны случился четвёртый по счёту инфаркт. Она уехала в кардиологический санаторий в Домодедово. 5 марта 1966 года врачи и медсёстры пришли к ней в палату, чтобы сделать осмотр и кардиограмму, но в их присутствии поэтесса скончалась.

Под Ленинградом есть Комаровское кладбище, там похоронена выдающаяся поэтесса. Её сын Лев, доктор Ленинградского университета, вместе со своими студентами собирал камни по всему городу и выкладывал на могиле матери стену. Этот памятник он сделал самостоятельно, как символ стены «Крестов», под которой его мать сутками стояла в очередях с передачкой.

Анна Ахматова всю жизнь вела дневник и перед самой смертью сделала запись:

«Я сожалею об отсутствии рядом библии».

» было отражено в одном из наиболее значительных произведений Ахматовой - поэме «Реквием ».

Признанная классиком отечественной поэзии ещё в 1920-е годы, Ахматова подвергалась замалчиванию, цензуре и травле (включая постановление ЦК ВКП(б) 1946 года, не отменённое при её жизни), многие произведения не были опубликованы на родине не только при жизни автора, но и в течение более чем двух десятилетий после её смерти. В то же время имя Ахматовой ещё при жизни окружала слава среди почитателей поэзии как в СССР, так и в эмиграции.

Биография

Анна Горенко родилась в одесском районе Большой Фонтан в семье потомственного дворянина , инженера-механика флота в отставке А. А. Горенко (1848-1915), ставшего после переезда в столицу коллежским асессором , чиновником для особых поручений Госконтроля . Она была третьей из шести детей. Её мать, Инна Эразмовна Стогова (1856-1930), состояла в отдалённом родстве с Анной Буниной : в одной своей черновой записи Анна Ахматова записала: «…В семье никто, сколько глаз видит кругом, стихи не писал, только первая русская поэтесса Анна Бунина была тёткой моего деда Эразма Ивановича Стогова …». Женой деда была Анна Егоровна Мотовилова - дочь Егора Николаевича Мотовилова, женатого на Прасковье Федосеевне Ахматовой ; её девичью фамилию и избрала Анна Горенко в качестве литературного псевдонима, создав образ «бабушки-татарки» , которая, якобы, происходила от ордынского хана Ахмата . К этому выбору оказался причастен отец Анны: узнав о поэтических опытах семнадцатилетней дочери, он попросил не срамить его имени .

В 1890 году семья переехала сначала в Павловск , а затем в Царское Село , где в 1899 году Анна Горенко стала ученицей Мариинской женской гимназии. Лето она проводила под Севастополем , где, по её собственным словам:

Вспоминая детство, поэтесса писала:

Ахматова вспоминала, что училась читать по азбуке Льва Толстого . В пять лет, слушая, как учительница занималась со старшими детьми, она научилась говорить по-французски . В Петербурге будущая поэтесса застала «краешек эпохи», в которой жил Пушкин; при этом запомнился ей и Петербург «дотрамвайный, лошадиный, конный, коночный, грохочущий и скрежещущий, завешанный с ног до головы вывесками». Как писал Н. Струве , «Последняя великая представительница великой русской дворянской культуры, Ахматова в себя всю эту культуру вобрала и претворила в музыку» .

Свои первые стихотворения она опубликовала в 1911 году («Новая жизнь», «Gaudeamus», «Аполлон» , «Русская мысль»). В молодости примыкала к акмеистам (сборники «Вечер», 1912, «Чётки», 1914). Характерными чертами творчества Ахматовой можно назвать верность нравственным основам бытия, тонкое понимание психологии чувства, осмысление общенародных трагедий XX века, сопряжённое с личными переживаниями, тяготение к классическому стилю поэтического языка .

Адреса

Одесса

• 1889 - родилась на 11 ½ станции Большого Фонтана на даче, которую снимала её семья. Нынешний адрес: Фонтанская дорога, 78.

Севастополь

• 1896-1916 - гостила у своего деда (ул. Ленина, 8)

Санкт-Петербург - Петроград - Ленинград

Вся жизнь А. А. Ахматовой была связана с Петербургом. Писать стихи она начала в гимназические годы, в Царскосельской Мариинской гимназии, где училась. Здание сохранилось (2005 год), это дом 17 на Леонтьевской улице.

…Я тихая, весёлая, жила На низком острове, который словно плот, Остановился в пышной невской дельте О, зимние таинственные дни, И милый труд, и лёгкая усталость, И розы в умывальном кувшине! Был переулок снежным и недлинным, И против двери к нам стеной алтарной Воздвигнут храм Святой Екатерины .

Гумилёв и Ахматова своё небольшое уютное жильё ласково называли «Тучкой». Они жили тогда в квартире 29 дома № 17. Это была одна комната окнами на переулок. Переулок выходил к Малой Неве… Это первый самостоятельный адрес Гумилёва в Петербурге, до этого он жил с родителями. В 1912 году, когда они поселились на «Тучке», у Анны Андреевны вышла первая книга стихов «Вечер». Уже заявившей о себе поэтессой, ходила она на сеансы в мастерскую Альтмана , которая находилась рядом, на Тучковой набережной.

Анна Андреевна уедет отсюда. А осенью 1913 года, оставив сына на попечение матери Гумилёва, вернётся сюда, на «Тучку», чтобы продолжать творить на «снежном и недлинном переулке». С «Тучки» проводит она Николая Степановича на театр военных действий Первой мировой войны. Он будет приезжать в отпуск и останавливаться уже не на «Тучке», а на Пятой линии, 10, в квартире Шилейко , .

• 1914-1917 - Тучкова набережная , 20, кв. 29;
• 1915 - Большая Пушкарская , д. 3. В апреле - мае 1915 г. снимала комнату в этом доме; в её записях упоминается, что она называла этот дом «Пагодой».
• 1917-1918 - квартира Вячеслава и Валерии Срезневских - Боткинская улица , 9;
• 1918 - квартира Шилейко - северный флигель дома № 34 на набережной Фонтанки (он же дворец Шереметьева или «Фонтанный дом») ;
• 1919-1920 - улица Халтурина , 5; квартира из двух комнат во втором этаже служебного корпуса на углу Миллионной улицы и Суворовской площади ;
• весна 1921 года - особняк Е. Н. Нарышкиной - Сергиевская улица , 7, кв. 12; а затем дом № 18 по набережной Фонтанки квартира подруги О. А. Глебовой-Судейкиной ;
• 1921 год - санаторий - Детское Село , Колпинская улица, 1;
• 1922-1923 годы - доходный дом - Казанская улица , 4;
• конец 1923 - начало 1924 года - Казанская улица , 3;
• лето - осень 1924-1925 годы - набережная реки Фонтанки , 2; дом стоит напротив Летнего сада у истока Фонтанки, вытекающей из Невы ;
• осень 1924 - февраль 1952 - южный дворовый флигель дворца Д. Н. Шереметева (квартира Н. Н. Пунина) - набережная реки Фонтанки, 34, кв. 44 («Фонтанный Дом »). Гости Ахматовой должны были получать пропуска в проходной , в то время располагавшемся там же; у самой Ахматовой был постоянный пропуск с печатью «Севморпути» , где в графе «должность» указано «жилец»;
• лето 1944 - набережная Кутузова, четвёртый этаж дома № 12, квартира Рыбаковых, на время ремонта квартиры в Фонтанном доме ;
• февраль 1952-1961 - доходный дом - улица Красной Конницы , 4, кв. 3;
• Последние годы жизни дом № 34 на улице Ленина, где были предоставлены квартиры многим поэтам, писателям, литературоведам, критикам ;

Москва

Приезжая в Москву в 1938-1966 годах, Анна Ахматова останавливалась у писателя Виктора Ардова , квартира которого находилась по адресу Большая Ордынка , д. 17, стр. 1. Здесь она подолгу жила и работала, здесь же в июне 1941 года прошла её единственная встреча с Мариной Цветаевой .

Ташкент

Комарово

Пока «будка» в 1955 году обустраивалась, Анна Андреевна жила у своих друзей Гитовичей по адресу 2-я Дачная ул., д. 36.

Известен живописный портрет Анны Ахматовой, написанный К.С. Петровым-Водкиным в 1922 году.

Петербург

В Петербурге памятники Ахматовой установлены во дворе филологического факультета государственного университета и в саду перед школой на улице Восстания .

5 марта 2006 года , к 40-й годовщине со дня смерти поэта, в саду Фонтанного дома был открыт третий памятник Анне Ахматовой работы петербургского скульптора Вячеслава Бухаева (дар музею Николая Нагорского) и установлена «Скамейка стукачей» (Вячеслав Бухаев) - в память о слежке за Ахматовой осенью 1946 года. На скамейке табличка с цитатой:

Ко мне пришёл некто и предложил 1 мес<яц> не выходить из дома, но подходить к окну, чтобы меня было видно из сада. В саду под моим окном поставили скамейку, и на ней круглосуточно дежурили агенты .

В Фонтанном доме, где находится литературно-мемориальный музей Ахматовой , она прожила 30 лет, а сад у дома называла «магическим». По её словам, «сюда приходят тени петербуржской истории» .

Muzej Akhmatovoj Fontannyj Dom.jpg

Музей Анны Ахматовой в Фонтанном доме (вход
с Литейного проспекта)

Muzej Akhmatovoj v Fontannogom Dome.jpg

Музей Анны Ахматовой в Фонтанном доме

Sad Fontannogo Doma 01.jpg

Сад Фонтанного дома

Sad Fontannogo Doma 02.jpg

Сад Фонтанного дома

Dver Punina Fontannyj Dom.jpg

Дверь квартиры № 44
в Фонтанном доме,
где жили Н. Пунин и
А. Ахматова

Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

Скамейка стукачей в саду Фонтанного дома. Архитектор В. Б. Бухаев. 2006

Москва

На стене дома, где останавливалась Анна Ахматова, приезжая в Москву (улица Большая Ордынка, д. 17, стр. 1., квартира Виктора Ардова), имеется мемориальная доска; во дворе стоит памятник, выполненный по рисунку Амадео Модильяни. В 2011 году инициативная группа москвичей, возглавляемая Алексеем Баталовым и Михаилом Ардовым , выступила с предложением открыть здесь квартиру-музей Анны Ахматовой .

Бежецк

Ташкент

Кинематограф

10 марта 1966 года в Ленинграде были проведены несанкционированные властью съемки отпевания, гражданской панихиды и похорон Анны Ахматовой. Организатор данных съёмок - режиссёр С. Д. Аранович . Ему помогали оператор А. Д. Шафран , ассистент оператора В. А. Петров и другие . В 1989 году отснятые материалы были использованы С. Д. Арановичем в документальном фильме «Личное дело Анны Ахматовой»

В 2007 году был снят биографический сериал «Луна в зените» по мотивам неоконченной пьесы Ахматовой «Пролог, или Сон во сне». В главной роли - Светлана Крючкова. Роль Ахматовой в снах исполняет Светлана Свирко.

В 2012 году на экраны вышел сериал «Анна Герман. Тайна белого ангела ». В эпизоде серии, изображающих жизнь семьи певицы в Ташкенте была показана встреча матери Анны с поэтессой. В роли Анны Ахматовой - Юлия Рутберг .

Иное

Именем Анны Ахматовой названы кратер Ахматова на Венере и двухпалубный пассажирский теплоход проекта 305 «Дунай» , построенный в 1959 году в Венгрии (прежнее название «Владимир Мономах») .

Библиография

Прижизненные издания

Важнейшие посмертные издания

• Ахматова А. Избранное / Сост. и вступ. ст. Н. Банникова. - М.: Художественная литература, 1974.
• Ахматова А. Стихи и проза. / Сост. Б. Г. Друян; вступ. статья Д. Т. Хренкова; подгот. текстов Э. Г. Герштейн и Б. Г. Друяна. - Л.: Лениздат, 1977. - 616 с.
• Ахматова А. Стихотворения и поэмы. / Сост., подготовка текста и примечания В. М. Жирмунского. - Л.: Сов писатель, 1976. - 558 с. Тираж 40 000 экз. (Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание)
• Ахматова А. Стихотворения / Сост. и вступ. ст. Н. Банникова. - М.: Сов. Россия, 1977. - 528 с. (Поэтическая Россия)
• Ахматова А. Стихотворения и поэмы / Сост., вступ. ст., примеч. А. С. Крюкова. - Воронеж: Центр.-Чернозём. кн. изд-во, 1990. - 543 с.
• Ахматова А. Сочинения: В 2 тт. / Сост. и подготовка текста М. М. Кралина. - М.: Правда, 1990. - 448 + 432 с.
• Ахматова А. Собрание сочинений: В 6 тт. / Сост. и подготовка текста Н. В. Королёвой. - М.: Эллис Лак, 1998-2002..
• Ахматова А. . - М. - Torino: Einaudi, 1996.

Музыкальные произведения

• Опера «Ахматова», премьера в Париже в Опера Бастилии (Opéra Bastille) 28 марта 2011. Музыка Брюно Мантовани , либретто Кристофа Гристи (Christophe Ghristi
• «Чётки»: вокальный цикл А. Лурье , 1914
• «Пять стихотворений А. Ахматовой», вокальный цикл С. С. Прокофьева , соч. 27, 1916 (№ 1 «Солнце комнату наполнило»; № 2 «Настоящую нежность…»; № 3 «Память о солнце…»; № 4 «Здравствуй!»; № 5 «Сероглазый король»)
• «Венеция» - песня из альбома Маскарад группы Caprice , посвящённый поэтам Серебряного века. 2010
• «Анна»: балет-моно-опера в двух действиях (музыка и либретто - Елена Поплянова. 2012)
• «Белый камень» - вокальный цикл М. М. Чистовой. 2003
• «Колдунья» («Нет, царевич, я не та…») (музыка - Злата Раздолина), исполнитель - Нина Шацкая ()
• «Смятение » (музыка - Давид Тухманов , исполнитель - Людмила Барыкина , альбом «По волне моей памяти », 1976)
• «Я улыбаться перестала» (музыка и исполнитель - Александр Матюхин)
• «Бьётся сердце моё», стихотворение «Вижу, вижу лунный лук» (музыка - Владимир Евзеров , исполнитель - Азиза)
• «Вместо мудрости - опытность, пресное» (музыка и исполнитель - Александр Матюхин)
• «Виновник», стихотворение «А в августе зацвёл жасмин» (музыка - Владимир Евзеров, исполнитель - Валерий Леонтьев)
• «Путник милый», стихотворение «Путник милый, ты далече» (исполнитель - «Сурганова и Оркестр »)
• «Ах, дверь не запирала я» (музыка и исполнитель - Александр Матюхин)
• «Одиночество» (музыка -?, исполнитель - трио «Меридиан»)
• «Сероглазый король» (музыка и исполнитель - Александр Вертинский)
• «Лучше б мне частушки задорно выкликать» (музыка и исполнитель - Александр Вертинский)
• «Смятение» (музыка - Давид Тухманов, исполнитель - Ирина Аллегрова)
• «Как велит простая учтивость» (музыка и исполнитель - Александр Матюхин)
• «Я сошла с ума, о мальчик странный» (музыка - Владимир Давыденко , исполнитель - Карина Габриэль , песня из телесериала «Капитанские дети »)
• «Сероглазый король» (музыка и исполнитель - Александр Матюхин)
• «В ту ночь» (музыка - В. Евзеров, исполнитель - Валерий Леонтьев)
• «Смятение» (музыка и исполнитель - Александр Матюхин)
• «Пастушок», стихотворение «Над водой» (музыка - Н. Андрианов, исполнитель - российская фолк-металл группа «Калевала »)
• «Я окошка не завесила» (музыка и исполнитель - Александр Матюхин)
• «Над водой», «Сад» (музыка и исполнитель - Андрей Виноградов)
• «Ты письмо моё, милый, не комкай» (музыка и исполнитель - Александр Матюхин)
• «О, жизнь без завтрашнего дня» (музыка - Алексей Рыбников , исполнитель - Диана Полентова)
• «Любовь покоряет обманно» (музыка и исполнитель - Александр Матюхин)
• «Не вернуть» (музыка - Давид Тухманов, исполнитель - Людмила Гурченко)
• «Реквием »(музыка Злата Раздолина, исполнитель Нина Шацкая)
• «Реквием» (музыка - Владимир Дашкевич , исполнитель - Елена Камбурова)
• «Сероглазый король» (музыка и исполнитель - Лола Татлян)
• «Дудочка», стихотворение «Над водой» (музыка - В. Малежик, исполнитель - российская этно-поп певица Варвара)
• «Приходи на меня посмотреть» (музыка В. Биберган, исполнитель - Елена Камбурова)

Напишите отзыв о статье "Ахматова, Анна Андреевна"

Литература

• Эйхенбаум, Б . . Пг., 1923
• Виноградов, В. В . О поэзии Анны Ахматовой (стилистические наброски). - Л., 1925.
• Озеров, Л. Мелодика. Пластика. Мысль // Литературная Россия. - 1964. - 21 авг.
• Павловский, А. Анна Ахматова. Очерк творчества. - Л., 1966.
• Тарасенков, А. Н. Русские поэты XX в. 1900-1955. Библиография. - М., 1966.
• Добин, Е. С. Поэзия Анны Ахматовой. - Л., 1968.
• Эйхенбаум, Б. Статьи о поэзии. - Л., 1969.
• Жирмунский, В. М. Творчество Анны Ахматовой. - Л., 1973.
• Чуковская, Л. К . Записки об Анне Ахматовой. в 3 т. - Paris: YMCA-Press, 1976.
• Об Анне Ахматовой: Стихи, эссе, воспоминания, письма. Л.: Лениздат, 1990. - 576 с., ил. ISBN 5-289-00618-4
• Воспоминания об Анне Ахматовой. - М., Сов. писатель, 1991. - 720 с., 100 000 экз. ISBN 5-265-01227-3
• Бабаев Э. Г. . // Тайны ремесла. Ахматовские чтения. Вып. 2. - М.: Наследие, 1992. - С. 198-228 . - ISBN 5-201-13180-8 .

• Лосиевский, И. Я. Анна Всея Руси: Жизнеописание Анны Ахматовой. - Харьков: Око, 1996.
• Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. - М . : РИК «Культура», 1996. - XVIII, 491, с. - 5000 экз. - ISBN 5-8334-0019-8 .
• Жолковский, А. К. // Звезда . - . - № 9. - С. 211-227.
• Кихней, Л. Г. Поэзия Анны Ахматовой. Тайны ремесла. - М.: «Диалог МГУ», 1997. - 145 с. ISBN 5-89209-092-2
• Кац, Б., Тименчик, Р .
• Памятники культуры. Новые открытия. 1979. - Л., 1980 (ежегодник).
• Гончарова, Н. «Фаты либелей» Анны Ахматовой. - М.-Спб.: Летний сад ; Российская государственная библиотека , 2000. - 680 с.
• Троцык, О. А. Библия в художественном мире Анны Ахматовой. - Полтава: ПОИППО, 2001.
• Тименчик, Р. Д. Анна Ахматова в 1960-е годы. - М.: Водолей Publishers; Toronto: University of Toronto (Toronto Slavic Library. Volume 2), 2005. - 784 c.
• Мандельштам, Н. Об Ахматовой. - М.: Новое издательство, 2007.

Родилась под Одессой (Большой Фонтан). Дочь инженера-механика Андрея Антоновича Горенко и Инны Эразмовны, урожденной Стоговой. В качестве поэтического псевдонима Анна Андреевна взяла фамилию прабабушки татарки Ахматовой.

В 1890 г. семья Горенко переехала в Царское Село под Петербургом, где Анна прожила до 16 лет. Обучалась в Царскосельской гимназии, в одном из классов которой учился ее будущий муж Николай Гумилев. В 1905 г. семья переехала в Евпаторию, а потом в Киев, где Анна окончила гимназический курс в Фундуклеевской гимназии.

Первое стихотворение Ахматовой было напечатано в Париже в 1907 г. в журнале «Sirius», издававшемся на русском языке. В 1912 г. вышла ее первая книга стихов «Вечер». К этому времени она уже подписывалась псевдонимом Ахматова.

В 1910-е гг. творчество Ахматовой было тесно связано с поэтической группой акмеистов, оформившейся осенью 1912 года. Основоположниками акмеизма были Сергей Городецкий и Николай Гумилев, который с 1910 г. стал мужем Ахматовой.

Благодаря своей яркой внешности, таланту, острому уму Анна Андреевна привлекала к себе внимание поэтов, посвящавших ей стихи, художников, писавших ее портреты (Н. Альтман, К. Петров-Водкин, Ю. Анненков, М. Сарьян и т.д.). На ее произведения композиторы создавали музыку (С. Прокофьев, А. Лурье, А. Вертинский и др.).

В 1910 г. посетила Париж, где произошло ее знакомство с художником А. Модильяни, который написал несколько ее портретов.

Наряду с громкой славой ей пришлось испытать немало личных трагедий: в 1921 г. был расстрелян ее муж Гумилев, весной 1924 г. вышло постановление ЦК ВКП (б), которым Ахматовой фактически запрещалось печататься. В 1930-е гг. репрессии обрушились едва ли не на всех ее друзей и единомышленников. Они коснулись и самых близких ей людей: вначале был арестован и сослан ее сын Лев Гумилев, затем ее второй муж искусствовед Николай Николаевич Пунин.

В последние годы жизни, проживая в Ленинграде, Ахматова много и интенсивно работала: помимо стихотворных произведений занималась переводами, писала мемуары, эссе, готовила книгу об А.С. Пушкине. Признанием больших заслуг поэта перед мировой культурой явилось присуждение ей в 1964 г. международной поэтической премии «Этна Таормина», а ее научные работы были отмечены присвоением Оксфордским университетом почетной степени доктора литературы.

Умерла Ахматова в санатории в Подмосковье. Погребена в поселке Комарово под Ленинградом.

Анна Горенко родилась 23 июня 1889 года в предместье Одессы в семье инженер-капитана 2-го ранга Андрея Антоновича Горенко и Инны Эразмовны, род которой шел от татарского хана Ахмата.

«Моего предка хана Ахмата, - писала позже Анна Ахматова, - убил ночью в его шатре подкупленный русский убийца, и этим, как повествует Карамзин, кончилось на Руси монгольское иго. В этот день, как в память о счастливом событии, из Сретенского монастыря в Москве шел крестный ход. Этот Ахмат, как известно, был чингизидом. Одна из княжон Ахматовых - Прасковья Егоровна - в XVIII веке вышла замуж за богатого и знатного симбирского помещика Мотовилова. Егор Мотовилов был моим прадедом. Его дочь Анна Егоровна - моя бабушка. Она умерла, когда моей маме было 9 лет, и в честь ее меня назвали Анной...» Следует еще упомянуть, что мать Анны Ахматовой в молодости была каким-то образом причастна к деятельности «Народной воли».

Об отце, несколько отдаленном от семьи и мало занимавшемся детьми, Ахматова почти ничего не рассказывала, кроме горьких слов о развале семейного очага после его ухода: «В 1905 году мои родители расстались, и мама с детьми уехала на юг. Мы целый год прожили в Евпатории, где я дома проходила курс предпоследнего класса гимназии, тосковала по Царскому Селу и писала великое множество беспомощных стихов...»

В автобиографии, озаглавленной «Коротко о себе», Анна Ахматова писала: «Я родилась 23 июня 1889 года под Одессой (Большой Фонтан). Мой отец был в то время отставной инженер-механик флота. Годовалым ребенком я была перевезена на север - в Царское Село. Там я прожила до шестнадцати лет. Мои первые воспоминания - царскосельские: зеленое, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал и нечто другое, что вошло впоследствии в «Царскосельскую оду». Каждое лето я проводила под Севастополем, на берегу Стрелецкой бухты, и там подружилась с морем. Самое сильное впечатление этих лет - древний Херсонес, около которого мы жили. Читать я училась по азбуке Льва Толстого. В пять лет, слушая, как учительница занималась со старшими детьми, я тоже начала говорить по-французски. Первое стихотворение я написала, когда мне было одиннадцать лет. Стихи начались для меня не с Пушкина и Лермонтова, а с Державина («На рождение порфирородного отрока») и Некрасова («Мороз Красный нос»). Эти вещи знала наизусть моя мама. Училась я в Царскосельской женской гимназии...»

У Анны были сестры Ирина, Инна, Ия, а так же братья Андрей и Виктор.

Детям наиболее близка была мама - натура, по-видимому, впечатлительная, знавшая литературу и любившая стихи. Впоследствии Анна Ахматова в одной из «Северных элегий» посвятила ей проникновенные строки:

...женщина с прозрачными глазами
(Такой глубокой синевы, что море
Нельзя не вспомнить, поглядевши в них),
С редчайшим именем и белой ручкой,
И добротой, которую в наследство
Я от нее как будто получила,
Ненужный дар моей жестокой жизни...

Среди родни по линии мамы у Анны были люди, занимавшиеся литературой. Например, ныне забытая, а когда-то известная Анна Бунина, названная Анной Ахматовой «первой русской поэтессой». Она приходилась теткой отцу матери, Эразму Ивановичу Стогову, оставившему небезынтересные «Записки», опубликованные в свое время в «Русской старине» в 1883 году.

В 1900 году Анна Горенко поступила в Царскосельскую Мариинскую гимназию. Она писала: «Я делала все, что полагалось в то время благовоспитанной барышне. Умела сложить по форме руки, сделать реверанс, учтиво и коротко ответить по-французски на вопрос старой дамы, говела на Страстной в гимназической церкви. Изредка отец... брал с собой в оперу (в гимназическом, платье) в Мариинский театр (ложа). Бывала в Эрмитаже, в Музее Александра III. Весной и осенью в Павловске на музыке - Вокзал... Музеи и картинные выставки... Зимой часто на катке в парке...»

Когда отец узнал, что дочь пишет стихи, то выразил неудовольствие, назвав ее «декадентской поэтессой». По мнению отца, заниматься дворянской дочери стихами, а уж тем более - их печатать, было совершенно непозволительно. «Я была овца без пастуха, - вспоминала Ахматова в разговоре с Лидией Чуковской. - И только семнадцатилетняя шальная девчонка могла выбрать татарскую фамилию для русской поэтессы... Мне потому пришло на ум взять себе псевдоним, что папа, узнав о моих стихах, сказал: «Не срами мое имя». - И не надо мне твоего имени! - сказала я...»

Детство Анны Ахматовой пришлось на самый конец XIX века. Впоследствии она гордилась тем, что ей довелось застать краешек столетия, в котором жил Пушкин. Через много лет Ахматова не раз - и в стихах, и в прозе - возвращалась к Царскому Селу. Оно, по ее словам, то же, что Витебск для Шагала - исток жизни и вдохновения.

Этой ивы листы в девятнадцатом веке увяли,
Чтобы в строчке стиха серебриться свежее в стократ.
Одичалые розы пурпурным шиповником стали,
А лицейские гимны все так же заздравно звучат.
Полстолетья прошло... Щедро взыскана дивной судьбою,
Я в беспамятстве дней забывала теченье годов, -
И туда не вернусь! Но возьму и за Лету с собою
Очертанья живые моих царскосельских садов.
Этой ивы, листы в девятнадцатом веке увяли...

Там же в Царском Селе юная Анна в 1903 году познакомилась в Рождественский сочельник с Николаем Гумилевым. 14-летняя Аня Горенко была стройной девушкой с огромными серыми глазами, резко выделявшимися на фоне бледного лица и прямых черных волос, и увидев ее точеный профиль, некрасивый 17-летний юноша понял, что отныне и навсегда эта девочка станет его музой, его Прекрасной Дамой, ради которой он будет жить, писать стихи и совершать подвиги. Холодноватый прием ничуть не уменьшил пыл влюбленного поэта - вот она, та самая роковая и безответная любовь, которая принесет ему желанное страдание! И Николай с азартом ринулся завоевывать сердце своей Прекрасной Дамы. Однако Анна была влюблена в другого. Владимир Голенищев-Кутузов - репетитор из Петербурга - был главным персонажем ее девичьих грез. В 1906 году Гумилев уехал в Париж, где надеялся забыть свою роковую любовь и вернуться в образе разочарованного трагического персонажа, но тут Аня Горенко внезапно поняла, что ей не хватает слепого обожания молодого поэта (родители Ахматовой узнали о влюбленности дочки в петербургского репетитора и от греха подальше разлучили Аню и Володю). Ухаживания Николая настолько сильно льстили самолюбию Ахматовой, что она даже собиралась выйти за него замуж, несмотря на то, что была влюблена в питерского репетитора.

После развода с мужем в 1905 году, Инна Эразмовна забрала детей и переехала в Евпаторию, где Анна из-за обострившегося туберкулеза вынуждена была проходить гимназический курс на дому, много гуляла и наслаждалась морскими просторами. Она научилась плавать так хорошо, словно морская стихия была для нее родной.

Мне больше ног моих не надо,
Пусть превратятся в рыбий хвост!
Плыву, и радостна прохлада,
Белеет тускло дальний мост...

Смотри, как глубоко ныряю,
Держусь за водоросль рукой,
Ничьих я слов не повторяю
И не пленюсь ничьей тоской...
Мне больше ног моих не надо...

Если перечитать ее ранние стихи, в том числе и те, что собраны в первой книге «Вечер», считавшейся насквозь петербургской, то можно удивиться тому, как много в них южных, морских реминисценций. Можно сказать, что внутренним слухом благодарной памяти она на протяжении всей своей долгой жизни постоянно улавливала никогда полностью не замиравшее для нее эхо Черного моря.

С 1906-го по 1907-й год Анна жила у родственников в Киеве, где поступила в последний класс Фундуклеевской гимназии. После ее окончания она записалась на юридическое отделение Высших киевских женских курсов, и начала переписку с уехавшим в Париж Гумилевым. Тогда же состоялась первая публикация ее стихотворения «На руке его много блестящих колец…» в парижском русском еженедельнике «Сириус», издателем которого был Гумилев. Ахматова как-то сказала, что не любила Киев, но если говорить объективно и точно, она, скорее всего, не любила свое тогдашнее бытовое окружение - постоянный контроль со стороны взрослых (и это после херсонесской вольницы!), и мещанский семейный уклад.

И все же Киев навсегда остался в ее творческом наследии прекрасными стихами:

Древний город словно вымер,
Странен мой приезд.
Над рекой своей Владимир
Поднял черный крест.
Липы шумные и вязы
По садам темны,
Звезд иглистые алмазы
К богу взнесены.
Путь мой жертвенный и славный
Здесь окончу я.
И со мной лишь ты, мне равный,
Да любовь моя.
Древний город словно вымер...

В 1909 году Анна приняла официальное предложение Гумилева стать его женой, и 25 апреля 1910 года Анна Горенко и Николай Гумилев были обвенчаны в Николаевской церкви села Никольская слободка под Киевом. На венчании никого из родственников Гумилева не было, так как они считали, что этот брак продержится недолго. А в мае супруги оправились в свадебное путешествие в Париж, после чего провели лето в Слепневе, тверском имении свекрови А.И.Гумилевой. О Париже Анна Ахматова вспоминала с иронией: «…Стихи были в полном запустении, и их покупали только из-за виньеток более или менее известных художников. Я уже тогда понимала, что парижская живопись съела французскую поэзию…»

В 1911 году Ахматова и Гумилев вернулись в Петербург, где Анна поступила на петербургские женские курсы. Вскоре вышла ее первая публикация под псевдонимом АННА АХМАТОВА - стихотворение «Старый портрет» во «Всеобщем журнале» в 1911 году. О том времени Анна позже писала: «…Весну 1911 года я провела в Париже, где была свидетельницей первых триумфов русского балета. В 1912 году проехала по Северной Италии (Генуя, Пиза, Флоренция, Болонья, Падуя, Венеция). Впечатление от итальянской живописи и архитектуры было огромно: оно похоже на сновидение, которое помнишь всю жизнь…»

Вскоре первое публичное выступление в литературном кабаре «Бродячая Собака» принесло юной поэтессе известность. Петербургской литературной публикой был благосклонно воспринят первый сборник стихов Ахматовой «Вечер», вышедший в начале марта 1912 года.

Отношения с мужем у Анны Ахматовой были сложными. Женитьба на Анне Горенко так и не стала победой для Николая Гумилева. Как выразилась одна из подруг Ахматовой того периода, у нее была своя собственная сложная «жизнь сердца», в которой мужу отводилось более чем скромное место. Да и для Гумилева оказалось совсем не просто совместить в сознании образ Прекрасной Дамы с образом жены и матери. И уже через два года после женитьбы Гумилев завел серьезный роман. Легкие увлечения случались у Гумилева и раньше, но в 1912 году Гумилев влюбился по-настоящему. Сразу после возвращения из Африки Гумилев посетил имение своей матери, где столкнулся со своей племянницей - молодой красавицей Машей Кузьминой-Караваевой. Его чувство не осталось без ответа. Однако эта любовь носила оттенок трагедии - Маша была смертельно больна туберкулезом, и Гумилев опять вошел в образ безнадежно влюбленного. Ахматовой пришлось несладко - она привыкла к тому, что является для Николая богиней, а потому ей было тяжело оказаться свергнутой с пьедестала, осознавая, что муж способен испытывать такие же высокие чувства к другой женщине. Тем временем здоровье Машеньки быстро ухудшалось, и вскоре после начала их романа с Гумилевым Кузьмина-Караваева умерла. Но ее смерть не вернула Ахматовой былого обожания мужа, и тогда Анна Андреевна решилась на отчаянный шаг - родила 18 сентября 1912 года Гумилеву сына, который был назван Львом. Рождение ребенка Гумилев воспринял неоднозначно. Он тут же устроил «демонстрацию независимости» и продолжил крутить романы на стороне. Впоследствии Ахматова сказала: «Николай Степанович всегда был холост. Я не представляю себе его женатым». Анна не чувствовала себя хорошей матерью и практически сразу же отправила ребенка к свекрови.

1913 был год был наполнен совместными выступлениями Ахматовой с Александром Блоком. В этом временном промежутке имя молодой Ахматовой было тесно связано с акмеизмом - поэтическим течением, начавшим оформляться около 1910 года, то есть примерно тогда же, когда она начала публиковать свои первые стихи. Основоположниками акмеизма были Гумилев и Городецкий, к ним примыкали также О. Мандельштам, В. Нарбут, М. Зенкевич, Н. Оцуп и некоторые другие поэты, провозгласившие необходимость частичного отказа от некоторых заветов «традиционного» символизма. В известном смысле, они считали себя пришедшими ему на смену, потому что в их глазах символизм как художественное течение уже исчерпал себя, распавшись на отдельных и отъединенных друг от друга самостоятельных мастеров. Акмеисты поставили своей целью реформировать символизм, главной бедой которого, с их точки зрения, было то, что он «направил свои главные силы в область неведомого» и «попеременно братался то с мистикой, то с теософией, то с оккультизмом». Поэтому - никакого мистицизма: мир должен предстать таким, каков он есть, - зримым, вещным, плотским, живым и смертным, красочным и звучащим. Ахматова восприняла эту сторону акмеистической «программы», по-своему трансформировав ее в соответствии с природой своего таланта. Она всегда как бы учитывала, что мир существует в двух ипостасях - видимой и невидимой, и нередко действительно подходила к «самому краю» непознаваемого, но всегда останавливалась там, где мир был еще видим и тверд. Лирика Ахматовой периода ее первых книг («Вечер», «Четки», «Белая стая») - почти исключительно лирика любви. Ее новаторство как художника проявилось первоначально именно в этой традиционно вечной, многократно и, казалось бы, до конца разыгранной теме.

Новизна любовной лирики Ахматовой бросилась в глаза современникам чуть ли не с первых ее стихов, опубликованных еще в «Аполлоне», но, к сожалению, тяжелое знамя акмеизма, под которое встала молодая поэтесса, долгое время драпировало в глазах многих ее истинный, оригинальный облик и заставляло постоянно соотносить ее стихи то с акмеизмом, то с символизмом, то с теми или иными почему-либо выходившими на первый план лингвистическими или литературоведческими теориями.

Выступая в Москве в 1924 году на вечере Ахматовой, Леонид Гроссман остроумно и справедливо заметил: «Сделалось почему-то модным проверять новые теории языковедения и новейшие направления стихологии на «Четках» и «Белой стае». Вопросы всевозможных сложных и трудных дисциплин - семантики, семасиологии, речевой артикуляции, стихового интонирования - начали разрешаться специалистами на хрупком и тонком материале этих замечательных образцов любовной элегии. К поэтессе можно было применить горестный стих Блока: ее лирика стала «достояньем доцента». Это, конечно, почетно и для всякого поэта совершенно неизбежно; но это менее всего захватывает то неповторяемое выражение поэтического лица, которое дорого бесчисленным читательским поколениям».

Весна 1913 года ознаменовалась для Ахматовой встречей и началом влюбленной дружбы с Николаем Владимировичем Недоброво. Тем временем в марте 1914 года вышел второй сборник Ахматовой «Четки», а в августе Гумилев добровольцем записался в лейб-гвардии Уланский полк, и ушел на фронт. Осенью 1915 года в связи с обострением хронического туберкулезного процесса в легких она лечилась в Финляндии, а лето 1916-го года по настоянию врачей провела его на юге, в Севастополе, где произошло ее последнее свидание с Николаем Недоброво. В марте 1917 года она проводила Гумилева за границу, в Русский экспедиционный корпус и оправилась на все лето в Слепнево, где писала стихи, вошедшие затем в сборник «Белая стая». Ахматова так же много времени проводила с сыном и свекровью.

Третий сборник Ахматовой «Белая стая» вышел в сентябре. Когда в 1918 году Гумилев вернулся в Россию, Ахматова сообщила ему ошеломительную весть: она любит другого, а потому им придется расстаться навсегда. Несмотря на прохладные отношения между супругами, развод стал для Гумилева настоящим ударом - оказывается, он все еще любил свою Прекрасную Даму Аню Горенко. Однако Ахматова была непреклонна, и переехала к известному специалисту по Древнему Египту Владимиру Шилейко - именно он сумел покорить сердце великой поэтессы, пока ее муж мотался по фронтам, завоевывая награды (за проявленную храбрость Гумилев был награжден двумя Георгиевскими крестами). Сын Лев остается на попечительстве отца и свекрови, а Гумилев впоследствии не раз бывал у Ахматовой и Шилейко в их квартире в Мраморном Дворце, приводя туда сына.

Стихи Ахматовой предреволюционных и революционных лет объективно содержали в себе возможность прямо противоположных толкований и переосмыслений, так как они действительно содержали в себе историю блужданий собственной души, шедшей, как оказалось, в революцию, и то, что было дорого другой стороне - контрреволюции, мечтавшей о восстановлении «попранных» дворянских и буржуазных прав. В наше время злободневность и острота споров вокруг «Белой стаи» или «Anno Domini» давно угасла, превратившись в проблему, имеющую преимущественно историко-литературный характер. Изменились читатели этих строф. Изменилась, пройдя огромный жизненный и творческий путь, с годами и сама Анна Ахматова, сказавшая: «…К этой книге читатели и критика несправедливы. Почему-то считается, что она имела меньше успеха, чем «Четки». Этот сборник появился при еще более грозных обстоятельствах. Транспорт замирал - книгу нельзя было послать даже в Москву, она вся разошлась в Петрограде. Журналы закрывались, газеты тоже. Поэтому в отличие от «Четок» у «Белой стаи» не было шумной прессы. Голод и разруха росли с каждым днем. Как ни странно, ныне все эти обстоятельства не учитываются…»

Именно тогда - в лирике тех страшных лет, особенно в «Белой стае», у Ахматовой появился мотив воспаленной, жаркой и самоистязающей совести:

Все мы бражники здесь, блудницы,
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.
Ты куришь черную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
Чтоб казаться еще стройней.
Навсегда забиты окошки:
Что там, изморось иль гроза?
На глаза осторожной кошки
Похожи твои глаза.
О, как сердце мое тоскует!
Не смертного ль часа жду?
А та, что сейчас танцует,
Непременно будет в аду.
Все мы бражники здесь, блудницы...

1921 год был насыщен многими событиями. Ахматова работала в библиотеке Агрономического института, в журнале «Дом искусств» вышла статья Корнея Чуковского «Ахматова и Маяковский», в Доме литераторов в Петрограде на вечере памяти Пушкина, Ахматова в президиуме слушала выступление Блока «О назначении поэта», в апреле вышел «Подорожник» - четвертый сборник стихотворений Ахматовой.

В ночь с 3 на 4 августа 1921 года был арестован Гумилев по так называемому «делу Таганцева». В статье В.Ставицкого подробно разбиралось «Дело Таганцева», и приводились полные тексты допросов Гумилева от 9, 18, 20 и 23 августа, а так же приговор Петрогубчека от 24 августа 1921 года. Знакомство с этими документами не позволяет сделать вывод о том, что Гумилев играл в заговоре «видную роль». Скорее, роль его была пассивной и гипотетической. Она планировалась, но фактически не осуществилась: «Допрошенный следователем Якобсоном я показываю следующее: что никаких фамилий могущих принести какую-нибудь пользу организации Таганцева путем установления между ними связи, я не знаю и потому назвать не могу. Чувствую себя виновным по отношению к существующей в России власти в том, что в дни Кронштадского восстания был готов принять участие в восстании, если бы оно перекинулось на Петроград, и вел по этому поводу разговоры с Вячеславским».

В приговоре Петрогубчека главный пункт обвинения: «обещал связать с организацией в момент восстания группу интеллигентов, кадровых офицеров». Как видим, даже губчека не обвинило Николая Степановича в принадлежности к руководству организацией, а лишь в обещании содействия. Обещание осталось невыполненным, поскольку восстание, было подавлено в Кронштадте и до Питера не дошло. В списке расстрелянных 25 августа1921 года по делу ПБО Гумилев – тридцатый.

Сама Ахматова до конца дней была уверена в абсолютной невиновности Гумилева.

В октябре 1921 года вышел пятый сборник стих Ахматовой «Anno Domini».

Анна Ахматова рассказывала: «…Примерно с середины 20-х годов я начала очень усердно и с большим интересом заниматься архитектурой старого Петербурга и изучением жизни и творчества Пушкинa. Результатом моих пушкинских штудий были три работы - о «Золотом петушке», об «Адольфе» Бенжамена Сонстана и о «Каменном госте». Все они в свое время были напечатаны. Работы «Александрина», «Пушкин и Невское взморье», «Пушкин в 1828 году», которыми я занимаюсь почти двадцать последних лет, по-видимому, войдут в книгу «Гибель Пушкина». С середины 20-х годов мои новые стихи почти перестали печатать, а старые - перепечатывать…»

8 июня 1927 года был официально расторгнут брак Ахматовой с Шилейко. Тем же летом Анна Ахматова лечилась в Кисловодске в санатории Центральной комиссии по улучшению быта ученых, где встретилась с Маршаком, Качаловым и Станиславским. Тогда же она познакомилась с литературоведом Николаем Ивановичем Харджиевым, дружба с которым продолжалась до последних дней ее жизни.

Анна Ахматова с сыном

В октябре 1933 года вышла книга «Петр Павел Рубенс. Письма» в переводе Ахматовой.

В ночь с 13 на 14 мая 1934 года в своей московской квартире на глазах Анны Ахматовой был арестован Осип Мандельштам. И вскоре новые стихи Анны Ахматовой обрели совсем другую глубину. Ее любовная лирика, была полна недоговоренностей, намеков, уходящей в далекую, хочется сказать, хемингуэевскую, глубину подтекста. Героиня ахматовских стихов, чаще всего говорила как бы сама с собой в состоянии порыва, полубреда или экстаза, не считая нужным дополнительно разъяснять и растолковывать нам все происходящее.

Передавались лишь основные сигналы чувств, без расшифровки, без комментариев, наспех - по торопливой азбуке любви.

Кое-как удалось разлучиться
И постылый огонь потушить.
Враг мой вечный, пора научиться
Вам кого-нибудь вправду любить.
Я-то вольная. Все мне забава,
Ночью Муза слетит утешать,
А наутро притащится слава
Погремушкой над ухом трещать.
Обо мне и молиться не стоит
И, уйдя, оглянуться назад…
Черный ветер меня успокоит.
Веселит золотой листопад.
Как подарок, приму я разлуку
И забвение, как благодать.
Но, скажи мне, на крестную муку
Ты другую посмеешь послать?
Кое-как удалось разлучиться...

В конце 1930-х годов она многое пересматривает, передумывает и переживает, а ее стихи выходят на совершенно другую высоту.

В марте 1937 года был исключён из университета и арестован сын Анны Ахматовой – Лев вместе с Николаем Пуниным. Ахматова срочно выехала в Москву, и 30 октября Михаил Булгаков помог ей составить письмо Сталину с просьбой об облегчении участи мужа и сына. В этих хлопотах Ахматовой приняли деятельное участие Л.Сейфуллина, Э.Герштейн, Б.Пастернак, Б.Пильняк. 3 ноября Николай Пунин и Лев Гумилев освобождены.

В марте 1938 года Лев Гумилев был снова арестован, будучи студентом ЛГУ, и осуждён на пять лет. Он проходил по одному делу с двумя другими студентами ЛГУ - Николаем Ереховичем и Теодором Шумовским. 21 сентября 1939 года Гумилев попал в 4-е лаготделение Норильлага. За весь срок заключения он успел поработать землекопом, горняком меднорудной шахты, книгохранителем библиотеки на руднике 3/6, техником, геологом (в геотехнической, а затем в геофизической группе горного управления), а к концу срока стал даже лаборантом-химиком. После отбытия срока он был оставлен в Норильске без права выезда. А осенью 1944 года сын Анны Ахматовой вступил в Красную Армию, воевал рядовым в 1386-м зенитно-артиллерийском полку, входившем в 31-ю зенитно-артиллерийскую дивизию на Первом Белорусском фронте, и закончил войну в Берлине.

14 апреля 1940 года в день рождения Маяковского на юбилейном вечере в Ленинградской капелле Анна Ахматова читала посвященное поэту стихотворение «Маяковский в 1913 году». Тогда же ей прислали из Москвы корректуру готовившегося в ГИХЛ сборника стихотворений, но книга в свет так и не вышла. Однако в мае вышел ленинградский сборник Ахматовой «Из шести книг».

1930-е годы оказались для Ахматовой порой наиболее тяжких в ее жизни испытаний. Она оказалась свидетелем не только развязанной фашизмом второй мировой войны, но и другой, не менее страшной войны, которую вели Сталин и его приспешники с собственным народом. Чудовищные репрессии 1930-х годов, обрушившиеся едва ли не на всех друзей и единомышленников Ахматовой, разрушили ее семейный очаг. Ахматова жила все эти годы в постоянном ожидании ареста. Она провела, по ее словам, семнадцать месяцев в длинных и горестных тюремных очередях, чтобы сдать передачу сыну и узнать о его судьбе. В глазах властей она была человеком крайне неблагонадежным: женой, хотя и разведенной, «контрреволюционера» Гумилева, расстрелянного в 1921 году, матерью арестованного «заговорщика» Льва Гумилева и, наконец, женой (правда, тоже разведенной) заключенного Николая Пунина.

Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне...

писала она в «Реквиеме», исполненном горя и отчаяния.

Ахматова не могла не понимать, что ее жизнь постоянно висит на волоске, и, подобно миллионам других людей, оглушенных невиданным террором, она с тревогой прислушивалась к любому стуку в дверь.

Казалось бы, в таких условиях писать было немыслимо, и она действительно не писала, то есть не записывала своих стихов, отказавшись, по ее выражению, не только от пера и бумаги, которые могли стать уликой при допросах и обысках, но, конечно же, и от «изобретения Гуттенберга», то есть от печати.

Зверей стреляют разно,
Есть каждому черед
Весьма разнообразный,
Но волка - круглый год.
Волк любит жить на воле.
Но с волком скор расчет:
На льду, в лесу и в поле
Бьют волка круглый год.
Не плачь, о друг единый,
Коль летом иль зимой
Опять с тропы волчиной
Услышишь голос мой.
Вам жить, а мне не очень...

6 сентября 1941 года во время первой массированной бомбежки Ленинграда сгорели Бадаевские продовольственные склады, и в осажденном городе начался голод. 28 сентября у Ахматовой начались дистрофические отеки, и по решению властей она была эвакуирована сначала в Москву, а затем в Чистополь. Оттуда с семьей Корнея Чуковского через Казань она переехала в Ташкент.

В годы войны наряду с публицистическими стихами «Клятва» и «Мужество» Ахматова написала несколько произведений более крупного плана, в которых она осмысливала всю прошедшую историческую громаду революционного времени, и вновь возвращалась к эпохе 1913 года, заново пересматривала ее, судила, многое - прежде дорогое и близкое решительно отбрасывала, и искала истоки и следствия. Это не был уход в историю, а приближение истории к трудному и тяжкому дню войны, своеобразное, свойственное тогда не ей одной историко-философское осмысление, развернувшейся на ее глазах грандиозной войны. В годы войны читатели знали в основном стихи «Клятву» и «Мужество», которые печатались в газетах и обратили на себя общее внимание, как некий редкий пример газетной публицистики у такого камерного поэта, каким была в восприятии большинства Ахматова предвоенных лет. Но помимо этих прекрасных публицистических произведений, полных патриотического воодушевления и энергии, она написала немало других, уже не публицистических, но тоже во многом новых для нее вещей, таких, как стихотворный цикл «Луна в зените», «На Смоленском кладбище», «Три осени», «Где на четырех высоких лапах...», «Предыстория» и в особенности фрагменты из «Поэмы без героя», начатой еще в 1940 году, но озвученной в годы войны.

Военная лирика Ахматовой требует глубокого осмысления, потому что, помимо своей несомненной эстетической и человеческой ценности, она представляет интерес и как немаловажная деталь тогдашней литературной жизни, исканий и находок той поры.

Ольга Берггольц вспоминала об Ахматовой самого начала ленинградской осады: «На линованном листе бумаги, вырванном из конторской книги, написанное под диктовку Анны Андреевны Ахматовой, а затем исправленное ее рукой выступление по радио - на город и на эфир - в тяжелейшие дни штурма Ленинграда и наступления на Москву. Как я помню ее около старинных кованых ворот на фоне чугунной ограды Фонтанного Дома, бывшего Шереметьевского дворца. С лицом, замкнутым в суровости и гневности, с противогазом через плечо, она несла дежурство как рядовой боец противовоздушной обороны. Она шила мешки для песка, которыми обкладывали траншеи-убежища в саду того же Фонтанного Дома, под кленом, воспетым ею в «Поэме без героя». В то же время она писала стихи, пламенные, лаконичные по-ахматовски четверостишия: «Вражье знамя растает, как дым, правда за нами, и мы победим!»

Характерно, что в ее военной лирике главенствовало широкое и счастливое «мы». «Мы сохраним тебя, русская речь», «мужество нас не покинет», «нам родина пристанище дала» - таких строк, свидетельствующих о новизне мировосприятия Ахматовой и о торжестве народного начала, у нее немало. Многочисленные нити родства со страной, прежде громко заявлявшие о себе лишь в отдельные переломные моменты биографии ("Мне голос был. Он звал утешно...", 1917; "Петроград", 1919; "Тот город, мне знакомый с детства...", 1929; "Реквием", 1935-1940), сделались навсегда главными, наиболее дорогими, определяющими и жизнь, и звучание стиха.

Родиной оказались не только Петербург, не только Царское Село, но и вся огромная страна, раскинувшаяся на беспредельных и спасительных азиатских просторах. «Он прочен, мой азиатский дом», - писала она в одном из стихотворений, вспоминая, что ведь и по крови («бабушка-татарка») она связана с Азией и потому имеет право, не меньшее, чем Блок, говорить с Западом как бы и от ее имени.

В мае 1943 года вышел ташкентский сборник стихотворений Ахматовой «Моя азиатка».

15 мая 1944 года Ахматова вылетела в Москву, где жила на Большой Ордынке у старинных друзей Ардовых. Летом она вернулась в Ленинград, и выехала на Ленинградский фронт с чтением стихов. Так же с огромным успехом прошел ее творческий вечер в ленинградском Доме писателей, и позже, начиная с 1946 года творческие вечера следовали один за другим - в Москве, в Ленинграде, и всюду ее ждал самый восторженный прием и триумф. Но 14 августа вышло Постановление ЦК о журналах «Звезда» и «Ленинград», и творчество Ахматовой, как чуждое идеологически, было предано анафеме. Сразу же, 16 августа состоялось Общее собрание ленинградской творческой интеллигенции, на котором с докладом выступил А.Жданов. Собрание дружно одобрило линию ЦК в отношении чуждых элементов в лице Анны Ахматовой, Михаила Зощенко и им подобных. В связи с этим постановлением не были опубликованы подготовленные к выпуску сборники Ахматовой «Анна Ахматова. Стихотворения» и «Анна Ахматова. Избранное».

1 сентября 1946 года Президиум правления Союза писателей СССР постановил: исключить Анну Ахматову и Михаила Зощенко из Союза советских писателей. Анна Ахматова оказалась в бедственном положении и без средств к существованию. Борис Пастернак с огромнейшим трудом добился выделения 3000 рублей от Литфонда для голодающей Ахматовой. А в 1949-м году были снова арестованы Пунин и Лев Гумилев. Сын Ахматовой был осуждён Особым совещанием на 10 лет, которые отбывал сначала в лагере особого назначения в Шерубай-Нура около Караганды, затем в лагере у Междуреченска в Кемеровской области, в Саянах. 11 мая 1956 года он был реабилитирован из-за отсутствия состава преступления. Сама же Анна Ахматова во время его заключения в отчаянии металась по кабинетам в бесплодных попытках освободить сына.

Лишь 19 января 1951 года по предложению Александра Фадеева Ахматова была восстановлена в Союзе писателей. А в мае у Ахматовой случился первый инфаркт миокарда. Перед отъездом в больницу от Ардовых она вызвала Э.Герштейн и передала ей на хранение рукописи и документы. Выписавшись из больницы, Ахматова жила в доме у Ардовых, но вскоре узнала, что вместе с семьей Пунина она выселена из Фонтанного Дома на улице Красной Конницы. А 21 июня 1953 года она получила известие о смерти Николая Пунина в воркутинском лагере в поселке Абезь. Незадолго до этого 4 марта 1953 года в канун годовщины смерти Сталина в 1953 году в присутствии Лидии Чуковской Ахматова произнесла историческую фразу: «Теперь арестанты вернутся, и две России глянут друг другу в глаза: та, что сажала, и та, которую посадили. Началась новая эпоха».

В 1954 году при содействии А.Суркова она сдала в издательство «Художественная литература» рукопись стихов и переводов. А 5 февраля 1954 года она подала на имя Председателя Президиума ВС СССР Ворошилова прошение о пересмотре дела Льва Гумилева.

В мае 1955 года Ленинградское отделение Литфонда выделило Ахматовой дачный домик в писательском поселке Комарово; это свое жилище Ахматова называла «Будкой».

Анна Ахматова была великой трагической поэтессой, большим и глубоким художником, который застал великую эпоху «смены времен». Взрывной, апокалипсически колоссальный и пророческий облик Эпохи с великими революционными потрясениями, следовавшими одно за другим, с мировыми войнами и чрезвычайно убыстрившимся ритмом жизни, все эти многоликие и разнохарактернейшие события XX века, каждое из которых могло бы дать сквозную тему для художественного творчества, - все озвучивало ее лирику. Анна Ахматова прошла большой творческий путь, поняв бесперспективность того круга жизни и людей, из которого вышла, но это далось ей с большим трудом, ценой мучений и крови. Человек большой воли и непреклонного мужества, достоинства и воинствующей совести, она перенесла тяжелые невзгоды, отразившиеся как в «Реквиеме», так и в некоторых стихах послевоенных лет.

В послевоенные годы она многое вспоминала - это была и дань возрасту, но ее воспоминания меньше всего походили на мемуары, созданные на досуге; бескомпромиссно и сурово она судила и в «Поэме без героя», и в сопутствующих ей стихах прежнюю, некогда воспетую и уже однажды запечатленную ею эпоху.

Блуждания Памяти и Совести по кромешным далям давно отзвучавших времен неизменно приводили ее в день сегодняшний, к нынешним людям и теперешним молодым деревьям. Историзм мышления применительно к поздней Ахматовой, является в поздних стихах, если можно так сказать, главным героем поэтического рассуждения, основной отправной точкой всех прихотливых, и уходящих в разные стороны мемуарных, ассоциаций. Собственная болезнь, преследование и смерть Бориса Пастернака отразились в ее последующих стихотворениях опубликованных «Литературной газете»: «Муза», «И в памяти черной пошарив, найдешь…», «Эпиграмма» и «Тень».

В октябре 1961 года Анна Ахматова была госпитализирована в хирургическое отделение первой Ленинградской больницы в связи с обострением хронического аппендицита. После операции у нее случился третий инфаркт миокарда, и новый 1962 год она встретила в больнице.

В августе 1962 года Нобелевский Комитет выдвинул Анну Ахматову на Нобелевскую премию, а в 1963 году Анна Ахматова была выдвинута на Международную литературную премию «Этна-Таормина». К Ахматовой пришла заслуженная известность - ее стихи печатали в различных изданиях, проходили ее творческие вечера. 30 мая 1964 года в Москве в музее Маяковского состоялся торжественный вечер, посвященный 75-летию Анны Ахматовой.

1 декабря 1964 года Анна Ахматова выехала в Италию на чествование по случаю присуждения премии «Этна-Таормина», и в ее честь был устроен торжественный прием в Риме. 12 декабря в замке Урсино Ахматовой была вручена литературная премия «Этна-Таормина» за 50-летие поэтической деятельности и в связи с выходом в Италии сборника ее избранных произведений. А 15 декабря 1964 года Оксфордский университет принял решение: присвоить Анне Андреевне Ахматовой степень почетного доктора литературы.

В то время Ахматова жила в Комарово, куда к ней приезжали друзья. Там же Лев Шилов сделал знаменитую магнитофонную запись «Реквиума» в авторском чтении, дав обещание не распространять запись до той поры, пока крамольная поэма не будет опубликована на родине ее автора.

В начале октября 1965 года вышел ее последний прижизненный сборник стихотворений и поэм - знаменитый «Бег времени». А 19 октября 1965 года состоялось последнее публичное выступление Ахматовой на торжественном вечере в Большом театре, посвященном 700-летию со дня рождения Данте.

10 ноября 1965 года у Ахматовой случился четвертый инфаркт миокарда. 19 февраля 1966 года она переезжает из больницы в подмосковный кардиологический санаторий, где 4 марта ею была сделана последнюю запись в дневнике: «Вечером, ложась спать жалела, что не захватила с собой Библию».

Анна Ахматова скончалась 5 марта 1966 года, и была отпета 10 марта по православному обычаю в Никольском Морском соборе Ленинграда.

Анна Ахматова была похоронена на Комаровском кладбище под Ленинградом.

Столетний юбилей Ахматовой был широко отмечен всей страной, а по решению ЮНЕСКО – и во всем мире.

Жизненный путь Анны Ахматовой был трудным и сложным. Начав с акмеизма, но оказавшись значительно шире этого довольно узкого направления, она пришла в течение своей долгой и напряженно прожитой жизни к реалистичности и историзму. Титулованная когда-то званием «Сафо XX столетия», она действительно вписала в великую Книгу Любви новые страницы. Ее главным достижением и ее индивидуальным художественным открытием была, прежде всего, любовная лирика. Могучие страсти, бушующие в сжатых до алмазной твердости ахматовских любовных миниатюрах, всегда изображались ею с величайшей психологической глубиной и точностью.

В этом несравненном психологизме постоянно напряженного и драматического чувства она была прямой и достойнейшей наследницей великой русской классической литературы. Недаром так часто оглядывалась она на творения великих русских мастеров - от Пушкина до Блока. Не прошла Ахматова и мимо психологической прозы Гоголя, Достоевского, Толстого... Многообразно разветвленные традиции и влияния западных и восточных литератур также вошли в своеобразный ахматовский стих, упрочив и укрепив его общечеловеческую культурную основу.

Твардовский писал, что лирика Ахматовой - это меньше всего так называемая дамская, или женская, поэзия. Даже в ранних книгах поэтессы (в "Вечере", в "Четках", в "Белой стае") мы видим всеобщность изображенного переживания, а это первый признак подлинного, большого и высокого искусства. Любовный роман, драматически, страстно и всегда неожиданно развертывавшийся во всех ее книгах, по-своему запечатлел взаимоотношения любящих сердец определенной эпохи.

При всей общечеловечности и вечности самого чувства, оно всегда инструментовано у Ахматовой с помощью звучащих голосов конкретного времени: интонации, жесты, синтаксис, словарь - все говорит нам об определенных людях определенного дня и часа. Эта художническая точность в передаче самого воздуха времени, бывшая первоначально природным свойством таланта, затем, на протяжении долгих десятилетий, целенаправленно и трудолюбиво отшлифовывалась до степени того подлинного, сознательного историзма, который поражает всех читающих и как бы заново открывающих для себя позднюю Ахматову - автора "Поэмы без героя" и многих других стихов, воссоздающих и со свободной точностью перемежающих различные исторические эпохи.

Поэзия Ахматовой - неотъемлемая часть современной русской, советской и мировой культуры.

В 1988 году об Анне Ахматовой был снят документальный фильм «Реквием», в котором принял участие Лев Николаевич Гумилев.

Your browser does not support the video/audio tag.

«РЕКВИЕМ»

Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл,-
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был. 1961

Вместо предисловия

В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то "опознал" меня. Тогда стоящая за мной женщина, которая, конечно, никогда не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):

А это вы можете описать?

И я сказала:

Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом.

Портрет Анны Ахматовой работы Н.И.Альтмана. 1914

Посвящение

Перед этим горем гнутся горы,
Не течет великая река,
Но крепки тюремные затворы,
А за ними "каторжные норы"
И смертельная тоска.
Для кого-то веет ветер свежий,
Для кого-то нежится закат -
Мы не знаем, мы повсюду те же,
Слышим лишь ключей постылый скрежет
Да шаги тяжелые солдат.
Подымались как к обедне ранней,
По столице одичалой шли,
Там встречались, мертвых бездыханней,
Солнце ниже, и Нева туманней,
А надежда все поет вдали.
Приговор... И сразу слезы хлынут,
Ото всех уже отделена,
Словно с болью жизнь из сердца вынут,
Словно грубо навзничь опрокинут,
Но идет... Шатается... Одна...
Где теперь невольные подруги
Двух моих осатанелых лет?
Что им чудится в сибирской вьюге,
Что мерещится им в лунном круге?
Им я шлю прощальный свой привет.

ВСТУПЛЕНИЕ

Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад.
И ненужным привеском качался
Возле тюрем своих Ленинград.
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки,
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.

Уводили тебя на рассвете,
За тобой, как на выносе, шла,
В темной горнице плакали дети,
У божницы свеча оплыла.
На губах твоих холод иконки,
Смертный пот на челе... Не забыть!
Буду я, как стрелецкие женки,
Под кремлевскими башнями выть.

Ноябрь, 1935. Москва

Тихо льется тихий Дон,
Желтый месяц входит в дом.

Входит в шапке набекрень,
Видит желтый месяц тень.

Эта женщина больна,
Эта женщина одна.

Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.

Нет, это не я, это кто-то другой страдает.
Я бы так не могла, а то, что случилось,
Пусть черные сукна покроют,
И пусть унесут фонари...
Ночь.

Показать бы тебе, насмешнице
И любимице всех друзей,
Царскосельской веселой грешнице,
Что случится с жизнью твоей -
Как трехсотая, с передачею,
Под Крестами будешь стоять
И своею слезою горячею
Новогодний лед прожигать.
Там тюремный тополь качается,
И ни звука - а сколько там
Неповинных жизней кончается...

Семнадцать месяцев кричу,
Зову тебя домой,
Кидалась в ноги палачу,
Ты сын и ужас мой.
Все перепуталось навек,
И мне не разобрать
Теперь, кто зверь, кто человек,
И долго ль казни ждать.
И только пыльные цветы,
И звон кадильный, и следы
Куда-то в никуда.
И прямо мне в глаза глядит
И скорой гибелью грозит
Огромная звезда.

Легкие летят недели,
Что случилось, не пойму.
Как тебе, сынок, в тюрьму
Ночи белые глядели,
Как они опять глядят
Ястребиным жарким оком,
О твоем кресте высоком
И о смерти говорят.

Весна 1939

ПРИГОВОР

И упало каменное слово
На мою еще живую грудь.
Ничего, ведь я была готова,
Справлюсь с этим как-нибудь.

У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить.

А не то... Горячий шелест лета,
Словно праздник за моим окном.
Я давно предчувствовала этот
Светлый день и опустелый дом.

К СМЕРТИ

Ты все равно придешь - зачем же не теперь?
Я жду тебя - мне очень трудно.
Я потушила свет и отворила дверь
Тебе, такой простой и чудной.
Прими для этого какой угодно вид,
Ворвись отравленным снарядом
Иль с гирькой подкрадись, как опытный бандит,
Иль отрави тифозным чадом.
Иль сказочкой, придуманной тобой
И всем до тошноты знакомой,-
Чтоб я увидела верх шапки голубой
И бледного от страха управдома.
Мне все равно теперь. Клубится Енисей,
Звезда Полярная сияет.
И синий блеск возлюбленных очей
Последний ужас застилает.

Уже безумие крылом
Души накрыло половину,
И поит огненным вином
И манит в черную долину.

И поняла я, что ему
Должна я уступить победу,
Прислушиваясь к своему
Уже как бы чужому бреду.

И не позволит ничего
Оно мне унести с собою
(Как ни упрашивай его
И как ни докучай мольбою):

Ни сына страшные глаза -
Окаменелое страданье,
Ни день, когда пришла гроза,
Ни час тюремного свиданья,

Ни милую прохладу рук,
Ни лип взволнованные тени,
Ни отдаленный легкий звук -
Слова последних утешений.

РАСПЯТИЕ

Не рыдай Мене, Мати,
во гробе зрящия.
___

Хор ангелов великий час восславил,
И небеса расплавились в огне.
Отцу сказал: "Почто Меня оставил!"
А матери: "О, не рыдай Мене..."

Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.

1940, Фонтанный Дом

ЭПИЛОГ

Узнала я, как опадают лица,
Как из-под век выглядывает страх,
Как клинописи жесткие страницы
Страдание выводит на щеках,
Как локоны из пепельных и черных
Серебряными делаются вдруг,
Улыбка вянет на губах покорных,
И в сухоньком смешке дрожит испуг.
И я молюсь не о себе одной,
А обо всех, кто там стоял со мною,
И в лютый холод, и в июльский зной
Под красною ослепшею стеною.

Опять поминальный приблизился час.
Я вижу, я слышу, я чувствую вас:

И ту, что едва до окна довели,
И ту, что родимой не топчет земли,

И ту, что красивой тряхнув головой,
Сказала: "Сюда прихожу, как домой".

Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список, и негде узнать.

Для них соткала я широкий покров
Из бедных, у них же подслушанных слов.

О них вспоминаю всегда и везде,
О них не забуду и в новой беде,

И если зажмут мой измученный рот,
Которым кричит стомильонный народ,

Пусть так же они поминают меня
В канун моего поминального дня.

А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,

Согласье на это даю торжество,
Но только с условьем - не ставить его

Ни около моря, где я родилась:
Последняя с морем разорвана связь,

Ни в царском саду у заветного пня,
Где тень безутешная ищет меня,

А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.

Затем, что и в смерти блаженной боюсь
Забыть громыхание черных марусь,

Забыть, как постылая хлопала дверь
И выла старуха, как раненый зверь.

И пусть с неподвижных и бронзовых век
Как слезы, струится подтаявший снег,

И голубь тюремный пусть гулит вдали,
И тихо идут по Неве корабли.

Текст подготовила Татьяна Халина

Использованные материалы:

А. Ахматова «Коротко о себе»
А. Павловский «Анна Ахматова. Жизнь и творчество»
А. Тырлова «Анна Ахматова и Николай Гумилев: «…но люди, созданные друг для друга, соединяются, увы, так редко…»
Материалы сайта www.akhmatova.org
Михаил Ардов, «Легендарная Ордынка»

Как-то сын Анны Ахматовой и Николая Гумилёва Лев Гумилёв, раздраженный тем, как мама разговаривает с заглянувшим к ним человеком, воскликнул: «Перестань королевить!»

А она не могла по-другому. Не зря же в средневековой Европе поэзию называли «искусством дворянским». Имея в виду не столько общественное положение, сколько состояние души сочинителя волшебных строк. А какое же дворянство без королевы? И кому как не Анне Ахматовой быть при таком титуле?

Рождение королевы

Она родилась 11 июня 1889 года по старому стилю, или 23 июня по стилю новому, в Одессе. Район, где это произошло, назывался Большим Фонтаном — и это была самая первая неслучайность в жизни будущей поэтессы. Потому что названия мест, как и имена людей, всегда имеют сакральное значение, всегда прячут в себе какую-то тайну.

Что такое фонтан? Это не просто красивое место с прохладными, переливающимися струями. Это ещё и символ некого прекрасного взрыва. Того самого взрыва, в результате которого и образовалась Вселенная. Учёные так и утверждают: «Вселенная образовалась в результате Большого Взрыва». Взрыва, который, вероятнее всего, направлялся Волей Высшей.

Это взрыв не разрушения, но созидания. И девочка, рождённая в районе Большого Фонтана, тоже была подобна Вселенной, созданной в результате взрыва её Божественного дара. Ведь поэзия Анны Ахматовой — это не строки, и даже не мир, а миры. И приобщение к Вселенной по имени «Анна Ахматова» — это тоже целый мистериальный акт.

Да и само её имя «Анна» полно энергетического наполнения. Мало того, что это библейское имя (правильное прочтение его «Ханнах»), оно ещё и читается одинаково и слева направо и справа налево. В древних мистических школах считалось, что такое имя обладает силой и должно принадлежать только выдающемуся человеку, возможно, тому, кто выполняет особую миссию. И разве не выполняла эту миссию та, что родилась тогда?

Ее настоящая фамилия — Горенко, но после первой публикации отец запретил одиннадцатилетней девочке пользоваться своей фамилией. И тогда Анна извлекла из недр своей родословной фамилию «Ахматова». Такая была у её прабабки со стороны матери.

Быть может, неосознанно, она подчеркнула этим свой двойной вызов обществу: библейское имя «Анна», наполненное величием и трагизмом, помножилось ещё и на фамилию «Ахматова», где отчётливо прослеживался весь самоуверенный блеск Золотой Орды, главной исторической противницы Руси.

Королева и путешественник

В 1890 году семья переехала в Царское Село, где дух неумирающего Пушкина пропитывал каждого неравнодушного к поэтическому слову человека. Там Анна в 1900 году поступила в Царскосельскую гимназию.

Естественно, это был не Царскосельский лицей, стены которого знали её кумира Александра Пушкина, но всё-таки какая ниточка преемственности явно прослеживалась.

Анна писала: «Мои первые впечатления - царскосельские: зелёное, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пёстрые лошадки, старый вокзал и нечто другое, что впоследствии вошло в «Царскосельскую оду»… Училась в царскосельской женской гимназии. Сначала плохо, потом гораздо лучше, но всегда неохотно. В 1905 году мои родители расстались, и мама с детьми уехала на юг. Мы целый год прожили в Евпатории, где я дома проходила курс предпоследнего класса гимназии. Последний класс проходила в Киеве, в Фундуклеевской гимназии, которую и окончила в 1907 году».

Потом была учёба на Высших женских курсах и на Высших историко-литературных курсах Раева в Петербурге.

Замуж Анна вышла за Николая Гумилёва, который был знаком с ней ещё с 1903 года.

Гумилёв был не просто поэтом. Он был учителем поэтов! Он стал основателем целого направления, названного критиками «акмеизмом». Акме – это некая Высшая Сила, то, что управляет миром. И следовательно, акмеисты — это люди, несущие в жизнь эту Силу, понимающие её, толкующие её волю языком поэзии.

Николай Гумилёв был ещё и великим путешественником. Он объездил многие страны, в том числе и загадочные восточные земли, откуда привёз удивительные стихи и восточную философию, веру в судьбу, в карму, в предопределённость всего и вся.

Гумилёв-муж строг, придирчив к менее знаменитой поэтессе, а иногда и насмешлив по отношению к ней. Он мерит стихи на свой аршин. И это часто вызывает недоумение, а то и протест. Но всё равно его авторитет очень велик.

Путешественник и из Анны сделал путешественницу. Она побывала в Париже, потом путешествовала по Италии. Всё это произвело на неё огромное впечатление. А личное знакомство с великим Модильяни оказало влияние на творчество поэтессы. Впрочем, и сам Мастер тоже не остался равнодушен к русской сочинительнице. Есть его рисунок 1911 года, где запечатлена молодая и очень стройная Анна Ахматова.

1911 год. Этот рисунок Ахматова хранила всю жизнь

В 1912 году родился сын Лев Гумилёв, грядущий властитель дум русских. В марте того же года вышел и первый сборник стихов Анны тиражом 300 экземпляров с незатейливым, но полным глубокого тайного, почти мистического смысла, названием «Вечер».

А уже в 1914 году в издательстве «Гиперборей» выходит книга «Чётки» немалым для тех времён (как, впрочем, и для наших!) тиражом 1000 экз. И в том же издательстве «Гиперборей» выходит в 1917-м третий поэтический сборник Анны Ахматовой «Белая стая». У него тираж уже 2000 экземпляров! Что свидетельствует о безусловном росте авторитета поэтессы.

Казалось бы, вот она слава, возможность жить литературным трудом, свободно высказывать свои мысли, быть желанной в салонах русской интеллигенции, да и зарубежной тоже.

Королева и Красное Колесо

Но в это время начался выезд Великого Красного Колеса. Оно сверкало всеми оттенками классовой ненависти и легко давило всякого, кто не хотел уступать ему дорогу.

Анна мало интересовалась политикой. Но вряд ли возможно было не заметить, как рядом превращаются в отхожее место святые места русской культуры, поэзии. Всюду сновали «братишки», они убивали попавшихся под руку мальчиков в юнкерской форме, расстреливали офицеров только за то, что они оставались верны присяге. Петербург Пушкина и Достоевского исчезал на глазах. Да не было уже Петербурга, а был Петроград, готовящийся стать Ленинградом.

В 1918 году Анна рассталась со своим учителем и мужем Николаем Гумилёвым, а в 1921 году он был расстрелян как участник белогвардейского заговора. Гумилёв оставался офицером до мозга костей. И даже если он не был причастен к борьбе с Красным Колесом, он всё равно был протестным человеком, Личностью с большой буквы, что было для «пролетариев всех стран» страшным преступлением.

А. Ахматова на «гумилевской» скамье. Царское Село. 1926 г. Фотография Н. Пунина.

Несмотря на торжественный и неумолимый выезд Красного Колеса, королева Анна продолжает печататься. В апреле 1921 года в издательстве «Петрополис» у неё выходит четвёртая книга «Подорожник», в октябре и пятый сборник — «В лето господне 1921 года». А дальше началась эпоха писания в стол! Подцензурные красные издатели всё менее охотно публикуют старорежимную даму, бывший супруг которой — расстрелянный белогвардеец. В 1938-м её сын Лев тоже познал, что такое красное узилище.

И всё же у Анны не появляется желания покинуть Родину. Она живёт так, как, наверное, жила другая королева, Мария-Антуанетта накануне своей казни. С достоинством! И как Мария-Антуанетта могла, наступив на ногу палачу, сказать «Извините, мсье!», так и Анна гордо шла сквозь свои испытания. Пронзителен и страшен её поэтический документ того времени — поэма «Реквием», которую она даже записывать не решалась, а запоминала: «Это было, когда улыбался только мёртвый, молчанию рад, и ненужным довеском болтался возле тюрем своих Ленинград…»

Королева и война

Войну Анна встретила, как и положено королеве, строго и с абсолютным желанием сражаться до конца. Она даже мысли не допускала о том, чтобы увидеть в немцах «освободителей от ига большевизма»:

Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.

И всё же по настоянию врачей Анне пришлось покинуть осаждённый Ленинград, она была эвакуирована сначала в Москву, потом в Чистополь, оттуда через Казань в Ташкент, где у неё даже вышел новый поэтический сборник. Только 15 мая 1945 года Ахматова вернулась из эвакуации.

Королева и тиран

Да, Ахматову плохо публиковали, да, старались не замечать, да, у неё неизменно сужалось читательское поле, но она была на воле. Феномен! Судьба! И ещё нечто. Дело в том, что Сталин в юности писал стихи. И всю жизнь был неравнодушен к хорошей литературе. Именно потому он не тронул Булгакова. И хотя говорил про Булгакова, что «он хороший писатель. Но сволочь», тем не менее любил его «Белую гвардию». Не в фаворе, но творили и такие независимые люди русской литературы, как Пастернак и Чуковский. Не успел вернуться в Россию Игорь Северянин, умерший в оккупированной немцами Эстонии. Но разрешение на его приезд было получено.

Конечно, умер в лагере . Но он был не сдержан в своих стихах и высказываниях. Анна же, не принимая сталинского режима, никогда этого не озвучивала. А тирану было важно, что королева не заявляет о своих правах на свободное мнение!

Есть и ещё одна, тайная причина. Ахматова дружила с Натальей Львовой, слывшей «великой питерской колдуньей». Львова, происходившая из знатного дворянского рода, обладала даром предвидения, занималась магией, легко читала мысли человека. Говорят, что Сталин иногда приглашал её для консультаций. НКВД даже переселило её из Ленинграда в Москву, выделив отдельную квартиру. Львова и убедила Сталина не трогать Анну.

Тиран и королева оказались связаны какой-то странной энергетически-смертной связью. Оба ушли 5 марта. Только Сталин в 1953 году, Анна - в 1966-м. На расстоянии роковых, сакральных 13 лет!

Королева и постановление

Однако в 1946 году вышло постановление ЦК «О журналах «Звезда» и «Ленинград», в котором творчество Анны Ахматовой подверглось резкой критике. Теперь королева была обречена на заточение в незримом Тауэре. Она попыталась продемонстрировать свою лояльность к режиму, опубликовав в 1950 году в «Огоньке» цикл стихов «Славу миру». Позже она устыдилась этой слабости, особенно того, что старалась польстить тирану, воспеть его. Однако эта публикация сыграла свою роль. И 19 января 1951 года её восстановили в Союзе писателей СССР.

А в 1956-м вернулся из заключения реабилитированный Лев Гумилёв. Он ошибочно полагал, что мать не прилагала усилий к его освобождению. И с этого времени отношения между ними были очень напряжёнными, будто в королевской семье из трагедии Шекспира!

Возвращение королевы

Анна Ахматова, 1958 г.

После Сталина об Анне снова заговорили. Интеллигентный читатель вновь обратил свои взоры к строкам королевы.

Анна, которая была уже очень нездорова, активно включилась в литературный процесс. Её даже выдвинули на Нобелевскую премию, но она её не получила. Зато в 1964 году ей присудили престижную премию «Этна-Таормина». А в 1965-м наградили дипломом почётного доктора Оксфордского университета. В этом же году вышел её итоговый сборник «Бег времени».

Этот бег прекратился 5 марта 1966 года в санатории в Домодедово в присутствии врачей и сестёр, пришедших в палату, чтобы осмотреть её. Королева уходила прилюдно, как и положено королеве. Ставшая сестрой Вечности, она предстала миру во всей своей бессмертной величественности и красе.